.1. Отречения самого по себе ещё недостаточно. Через некоторое время отречение выливается в падение или возвращение к старому, какому-то ритму чувственного удовлетворения. Если человеку не дать за эту паузу опыта того, как правильно посвящать всё богу и извлекать более стоящее удовольствие, он станет мирским человеком или продолжит лицемерие. Смысл отречения только в этом, в получении оптимистичного опыта, как служить богу. Обычно, чтобы стать хорошим учеником, нужна дисциплина. Но это не значит, что она является целью обучения. Мы не сможем усвоить информацию ни в какой области, если наша голова будет забита мирскими делами и тем более соблазнами. На время обучения мы следуем определённым правилам, но обучение мы в праве требовать именно такое, какое будет нам присуще для жизни, а не навязанное дисциплиной. Если обучение верное, согласно природе человека, ему и не нужно объяснять дисциплину, он будет послушен.
«Другими словами, отречение от мира, которое принимают, разочаровавшись в чувственной жизни в материальном мире, может быть ступенью на пути самоосознания, но истинное совершенство на пути освобождения достигается тогда, когда человек начинает во всем и всегда зависеть только от верховной личности бога, пребывающей в сердце каждого как сверхдуша.»
.3. Брахмачари воздержание использовали как дисциплину ради образования чего-то ещё. Но брахмачария не является самоцелью или принципом подавления. Она вытекала из внимания ученика к предмету, который мог преподать учитель. Когда ученик заканчивал обучение, он естественно оставлял эту дисциплину и шёл своей дорогой, используя полученные навыки.
.4. Если брахмачария не позволяет постичь Кришна-бхакти, то следование ей было тщетно. Таков вердикт Бхагаватам. С самого начала Бхагаватам отвергает религиозность без осознания бога. А такая тенденция безбожия присутствует практически всюду. Во всех религиях формализм становится важнее постижения бога в любвиобилии. Причём эта дисциплинарная инерция признаётся важным даже для тех, кто постигли его, что на мой взгляд укрепляет лишь неуверенность в себе искателей истины. В вайшнавизме эта тенденция, как правило, доминантна. Вам нельзя выходить за рамки предыдущего авторитета.
.5. Мы должны принимать то, что приводит наш ум в Кришна-бхакти и отвергать всё, что может повредить этой связи, даже если это нечто религиозное. Таков подход Бхагаватам-бхакты. Это может быть революционно, или ново, т.к. представляется частными обстоятельствами, временем и личностью. Определённое соотношение этикета и собственного развития можно блюсти, но это не означает, что образовавшийся человек не может творить нечто большего, нежели ему дало его образование. Такой подход малоинтересен. Если нет перспективы внести свой вклад, хотя бы в адаптацию предмета к современной ситуации, то это не будет способствовать развитию всей отрасли этого знания. В результате будем иметь оторванные от действительности формации лицемеров.
.6. В этот век не случайно запрещена саньяса. Людям очень трудно быть саньяси и не стать лицемерами. Это неблагоприятно для бхакти. Бхактам нужно проповедовать, общаться со множеством людей, а саньяса разрушает честность в такой ситуации.
.7. Проповедь требует много сил, которые лишают автономной энергетики саньясы. В таком ритме работы саньяси становится зависим от общества. Это уже совсем другая песня. Ежели проповедь не смущает саньяси, то наверняка этот человек как гуру недостаточно близок с учениками. Так или иначе, саньяси не могут быть настоящими гуру. Либо они не настоящие саньяси, либо они не настоящие гуру. Саньяса предназначена в основном для имперсоналистов, желающих одиночества. Если бхакты ориентируются на это, то возникает общество неинтересующихся друг другом людей, не развивающими в бхакти. Не случайно, когда Кришна Чайтанья принял саньясу, Нитьянанда сломал его посох и выбросил в реку. Он был зол на то, что эта палка отнимала у многих возможность общаться с Чайтаньей.
617