.1. Желая отделить западное значение слова «Бог», вызывающее даинью или раудру, страх или благоговение, от определения Кришны богом, я обращаюсь к нему с маленькой буквы, не примешивая к этому косвенных бхав. Я пишу: «Кришна – мой бог» Это не потому что я не уважаю его, как подумали бы поверхностные люди, наоборот, я по настоящему понимаю, что заботиться о ком-то невозможно, боясь обратиться на ты или забыв титул написать с большой буквы. Точно так же, записывая титулы вайшнавов с маленькой буквы, я проявляю понимание, что они лишь люди и не требую от них идеализма. Т.е. я ставлю себя по-человечески к ним и помогаю им оставаться простыми ради их же блага.
«Шри Шаунака спросил Суту госвами: Шри Шукадева госвами уже шел путем самоосознания и, следовательно, обрел удовлетворение в себе самом. Почему же тогда он взял на себя труд изучения такого объемного произведения?»
.3. Здесь ещё существует намёк на то, что если мы уже убеждены, нам незачем читать наставления. Нам нужно практиковать самоосознание, эту медитацию на свою сиддха-деха или как я называю, Рупа-виласу, какую-то специфическую атмосферу и форму духовной жизни. Отличие Бхагаватам от многих других писаний в том, что в нём есть подробные описания личности бога и внимательных отношений с ним не в качестве бога, а в качестве друга, сына, покровителя или возлюбленного.
.4. Для меня Кришна – близкий и потому почтение к нему у меня не в даинье, где я бы писал слово бог с большой буквы, как нуждающийся в благословениях и потому льстящий. Я пишу слово «бог» в дасье, где положение повелителя – само собой разумеется, даже если при этом царит ватсалья. Сын всегда остаётся повелителем своего родителя, не смотря на то, что кажется, что родители лидируют. Они служат детям. И я не знаю, каким нужно быть идиотом, чтобы слово папа и мама писать с большой буквы. Если это существует, и человек называет близких на «Вы», с больших букв пишет «Бог», на мой взгляд, человек ещё не понял, каким близким он является богу.
.5. Возможно, он ещё боится его или не доверяет. Меня долго учили не доверять богу в движении сознания Кришны Прабхупады. И теперь я желаю делать всё наоборот. И первое в этом перевоспитании – написание многих слов, которые требуют писать с большой буквы, с маленькой. Это не из неуважения. Это из человечности. Я так обращаюсь только с близкими. С теми, кто вызывает во мне страх и благоговение, я держусь на расстоянии и называю на «Вы». Они чужие мне. Я не хочу к богу относится, как к чужим.
.6. Бхагаватам постепенно пытается привить отношение к богу как к милому человеку. Это не случайно и не из сентиментальных манипуляций любвеобильными людьми. Это – дорога к бескорыстию. Даинья и раудра-бхава считаются корыстными мотивами. Потому люди, практикующие их через различные религиозные системы, из жадности не могут позволить другим другие взгляды. Они никак не могут взять в толк, что для кого-то их бог – обычный друг или ребёнок. Сталкиваясь с этим, они стараются навязать другим свой страх перед богом, своё недоверие ему, составляя тома правил и описания возможных оскорблений, на что их бог мог бы сердиться. Это естественно, что если нет близких отношений, придётся составлять такие тома. Для близких же таких правил нет. Поэтому, довольно странно, что Шукадева госвами, достигший самореализации, стал пересказывать Бхагаватам и по мере этого описывать множества понятий и определений, которые и так естественны любому любящему человеку. Когда кого-то сильно любишь, о том поёшь и рассказываешь, повторяешь имена, стараешься думать об образе и служить ему. Ты становишься целомудренным просто в самой любви, узнавая, что нравится возлюбленному, а что нет. Какие ещё нужны объяснения? Шримад Бхагаватам описывает что нравится Кришне, а что нет, просто в различных играх.
.7. Читающий об этом, несомненно, медитирует, т.е. практикует самосознание. Будем мы это делать ничего не делая, перебирая в памяти или же в книге или в реальных отношениях с божеством, нет особенной разницы, т.к. всё ориентируется на самосознание любви, то, как и кем мы себя чувствуем, стараясь другому доставить удовольствие. Тот, кто уже понял, что надо просто чувствовать себя духовным образом, в искренней и естественной любви, тот может более ничего не читать, особенно, если это блокирует эти чувства.
.8. Здесь важно отметить, что Шукадева был сарватропекшако муних, т.е. во всех отношениях безразличный мудрец, отвергающий всё и вся не напоминающее о Кришне. Он даже с Вьясадевой при рождении не остался, удачно вынужденный слушать Бхагаватам, находясь во чреве матери. Шаунаку очень заинтриговало то, что Шукадеву привлёк достаточно обширный и разносторонний Бхагаватам на столько, что тот его всё-таки пересказал, не смотря на удовлетворённость своим внутренним миром. Ведь с него невозможно было вытянуть и слова в этом мире. Он ничего не хотел в нём делать, считая иллюзией, майей.
.9. Чем же Бхагаватам особенным был для Шукадевы? Такое обширное произведение пересказывать - большой труд. Мне комментировать его и править составляет львиную долю свободного времени, которого по милости Кришны мне вполне достаточно. Я бы мог вместо этого просто служить божествам или читать Кришна-катху, в которых я чувствую больше пользы. Но такой освобождённый мудрец как Шукадева взялся за это дело потому, что в то время это был единственный способ доказать выводы чистой бхакти ведантистскому, жестокосердно-кастовому обществу. Всё это обширное произведение доказывает выводы чистой бхакти запутавшимся вайшнавам.
.10. Рассказы о Кришне, конечно, придают энергии снова и снова слушать их и находить новый вкус. Таково удивительное свойство духовной энергии. Но, как известно, без веры всё это не может принести никакого блага. Эту веру нужно отстаивать. Шукадева обратил внимание на это духовное воздействие на благо тех, кому недостаёт веры и поэтому взялся за труд пересказать и доказать. Так же поступил Вьяса. Так же делаю и я. Я доказываю Кришна-бхакти.
.11. Этот процесс или последовательное изучение Бхагаватам с его различными теориями необходимо в двух случаях. Доказать истину себе и другим. Этим можно укрепить расшатанную веру, как в случае с Парикшитом и Шукадевой пришедшим ему на помощь. Или, если мы запутались сами и не особенно ценим саму по себе Кришна-катху, мы можем как Вьяса, постепенно составить цепочку доказательств и вернуть высшее значение этого занятия.
.12. Вьяса не особенно верил в цельность сентиментальных рассказов о Кришне, и стал доказывать это сам себе и другим обширно философствуя о социологии во вкраплённом в Бхагаватам комментарии к Веданта-сутре. Точно так же как я это делаю в своём комментарии к Бхагаватам, однако призывая просто перейти к рассказам о Кришне.
.13. В обоих случаях необходимости обширного Бхагаватам они в конце концов приходили к описанию десятой песни. Вьяса рассказывал Шукадеве сокращённый вариант Бхагаватам, а именно сами рассказы о воплощениях бога и десятую песнь. Шукадева доработал эти рассказы, а его ученик Сута развил подробнее эти теории. Прабхупада закомментировал, сумев таки выделить основы, но запутался в ведизме. Я расставляю акценты и где-то поправляю так, чтобы цель Бхагаватам не терялась под комментариями. Ведь по сути всё это комментирование как по кругу снова возвращает к запутанности Вед, которую вначале кали-юги сбросил Вьяса, снова пытаясь просто описывать игры Кришны с небольшими выводами. Это как снежный ком нарастает, расширяется, создаются другие комментарии. Всё становится непостижимо огромным, особенно для человека живущего всё меньше и меньше в эпоху кали. Можно забыть, что возможно быть структурированным в вере по всем этим многочисленным писаниям. И даже весь Бхагаватам осилить слишком сложно обычному человеку, не то чтобы написать к нему комментарий. Но есть основы, которых достаточно.
682