17 мая
Вечер. Дорога уже кончается. Идя по ней так долго, я не могу не выражать хоть как-то чувства к божествам, что некоторым было трудно понять. Мне было трудно скрыть свою искреннюю привязанность. Я не хотел её показывать, но у меня плохо получается врать и лицемерить. Потрудился собрать букет цветов, на ходу, прямо с колесницы, сорвал черемухи и для удовольствия Нитай Гаурасундары украсил их волосы.
Празднично въехали в первую деревню Черея. Остановились в школьном спортзале. Вечер пронесся быстро. Я был переутомлён, и только книга "Гауранга", в которой отношения приобретали драгоценный смысл, пробудила меня из полуобморочного состояния суеты, чтобы я смог закончить своё служение осознанно. Я сильно выматывался в дороге от непривычки. Наверное, мне не стоит идти пешком 20 километров. Совместить такую активность с аккуратностью на алтаре очень было сложно. Нужно было быть собранным и бодрым.
18 мая
Утро. Меня впопыхах разбудил Эканатха. Я проспал, естественно. Вот провожу мангала-арати. Руки замерзают от ужасной сырости вокруг, и мне опять - аскеза предложить божествам их параферналии. Этим летом очень холодно в Беларуси. Может, из-за этого, а может, из-за того, что хочется глубже сосредоточиться, я очень медленно переодевал Нитай Гаурасундару.
Я так уже забегался за несколько дней, постоянно будучи на виду, на показ, что мне было трудно думать о настроении Кришны, даже переодевая божества за занавесью. Это - плохо. Качество бхакти падало. Но ведь дело было не в физической усталости... Она скорее от публичности...
Когда я в уединении, в маленькой комнатушке спортзала, омывал спокойно моих личных божеств, усталость, как рукой сняло и вернулось чувство бхакти. Вот, как они меня поддерживали, мои божества... И было ярко видно, что мои возможности зависят от осознанного поклонения божествам в уединении. Это - как глоток воздуха, чтобы погружаться в активное служение миссии снова и снова.
Многие ругали меня за мою нерасторопность на алтаре, замечая мою храмовую ломку. Мне не о ком было думать, кроме Кришны, чувствуя непонимание друг друга и свою беспомощность что-то объяснить другим. Но, я готов был терпеть это, пока у меня было искреннее общение с Нитай Гаурасундарой. Я выкладывался полностью. Но внешних усилий всегда бывает мало, особенно оказавшись в новых условиях служения. Так что я терпеливо молился, чтобы Кришна дал мне сил.
Ради чудесной картины вьющихся шмелей у сладких лотосных лиц божеств и сиреневых гирлянд вокруг их шей, стоило терпеть все эти условия. Не только я, даже шмели, пролетавшие мимо, искали мед у лиц и стоп Нитай Гаурасундары.
О, волшебный мед! Как ты нам всем нужен! Где же ты теперь? Неужели этот писатель более не вкусит этого нектара видеть такое?
Из-за усталости я еду в колеснице, неотрывно глядя на Нитай Гаурасундару и повторяя святые имена. Сегодня Нитай в голубом, а Гаурасундара в желтом одеянии. У быков на рогах венки из одуванчиков. Для жителей деревни Черея этот алтарь останется в сердце, как самое трогательное, что они могли лицезреть на улице.
Харе Кришна пели многие простые люди, разгоняя серость и скуку своей жизни. Один тракторист даже шел потом несколько километров с нами, громко восхищаясь необыкновенным вкусом шествия с падаятрой. Я же жадно пил взглядом от лиц Нитай Гаурасундары, от их больших глаз и сладостных улыбок, от источающих нектар личностей, свой мёд.
Пройдя 8 километров, мы остановились в деревне Гара, в спортивной школе. Из-за дождя, я провел сокрытое за синими занавесками Гаура-арати.
19 мая
Пасмурно, но светел алтарь, где уютно чувствуют себя две притягательные личности, Чайтанья и Нитьянанда, в нарядных зеленых одеждах. Сегодня мы вышли из деревни Гара под «калинку-малинку», вернее «харинку-мантринку», с баяном и аккордеоном.
Джая Радха джая Кришна джая джая Вриндаван
Шри Говинда Гопинатха джая Мадана-Мохан
Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе
Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе
Зажигательная народная мелодия и маха-мантра... Устоять не просто...
Пришли в Лукомль. Остановились в каком-то детском саду... Вокруг колесницы играют дети. Нитай Гаурасундара так милостиво находятся в их кругу. Эти дети очень удачливы, ибо увидели божеств.
Наступит тот день, когда они найдут наконец прибежище у стоп этих милостивых личностей. Сейчас они просто, кривляясь, выкрикивают святые имена: "Харе Кришна!!! Кришшшнааа!!!!!!!!" Всё равно, это так мило...
Пока Нитай Гаурасундара в компании, я томлюсь по своему служению, непосредственной заботе о них. Так мы пробыли здесь три дня, проводя допоздна концерты. Запоминающиеся ночные пляски устраивал Нанда-Бихари...
20 мая
Сегодня наши божества оделись в снежно-белые одежды. Укутанные в белые шали и шарфы, с закрытыми ими стопами, в двойных одеждах, на белом фоне, они виднелись издалека, когда я всматривался в алтарь. Вместо головных уборов - гармошечкой сложенные белые полукруги. Сиреневые гирлянды обнимают шею.
Это был самый холодный день, но мы шли харинамой до деревни Гили. По пути на быков Чакшу и Самбу пытались ломануться коровы, а лошади шарахались в диком ужасе, то ли от них, то ли от бренчащих каратал. Всю дорогу бхакты пели Харе Кришна...
Гаура-арати я заупрямился из-за холода и провел за занавесками, пригласив внутрь одного бхакту, Субхадру, чтобы он спел. И он, и я ощутили себя участниками сокровенных лил Чайтаньи и Нитая в доме Шриваса.
И, как и 500 лет назад, вокруг дома-колесницы собрались люди, детвора, пытались влезть, заглянуть. Их энтузиазм был на столько вдохновляющим, что сначала матаджи из Польши, Адиджа, затем Нанда-Бихари устроили ликующий концерт славы святого имени. Я не открыл божеств, которых поскорее хотел отогреть за занавесками. Они были ледяными и я включил обогреватель...
Внутри такого "дома Шриваса" я ощущал, как нектарны взаимоотношения с божествами, когда они довольны тем, что делают сострадательные бхакты для них. Достаточно было просто взглянуть на их лунные лица, как хранящаяся в сердце любовь высвобождалась из-под гнета материальных чувств, и эти чувства начинали петь, лаская комфортом душу.
Какой нектар и где струится?
Святое имя - слаще леденца.
Во рту тот быстро растворится,
А имя Кришна - без конца.
Я удивлен приятной перемене... Словно новое открытие... Святое имя нектар разливало на мой язык рядом с божествами, о тепле которых я так по-человечески стал заботиться. Оказывается, святое имя так может действовать... Я догадываюсь, что это стало беспричинной милостью Нитай Гаурасундары, приютивших меня у своих лотосных стоп, видимо довольных моим служением. Пусть Нитай Гаурасундара подержат свои обогреваемые моей заботой лотосные стопы над моей глупой головой ещё и снова, ведь я - просто зависимый нищий, просящий их любви!
Если появляется какой-то опыт этого удивительного состояния сознания, то его исчезновение, даже на секунду - величайшая потеря. Противоречивые эмоции ведь вспыхивают почти рядом, печаль и счастье... Счастье улыбки Кришны и печаль моей ограниченности её воспринимать в усталости... Я весь зависим от милости Кришны.
Мои дорогие Нитай Гаурасундара! Мне не понятно, служу ли я вам, когда я вас не чувствую порой? Где же бывает моя жаркая любовь к вам, что приносит желанный вкус счастья нам? Материальная усталость лишает меня способности мыслить, но я молю дать мне бхакти...
Я пишу это письмо впервые прямо у стоп Нитая, на подмостке алтаря, ожидая его сострадания. Достаточно чуть повернуть голову, и она коснется его стоп, укутанных мной в мягкие, вязанные шарфы. Я позаботился о нём с любовью и что-то ещё просил, просил...
Закрывшись капюшоном куртки, я с удивлением посмотрел на стоящего передо мной Нитая, осознавая иллюзорность временной усталости и обделённости милостью... Близость его стоп нейтрализует влияние усталости. Непосредственная близость этих стоп наполняет энергией. Это лишило меня возможности спокойно что-то записывать далее... Ведь я просто осознал милость...
Нитай заполнил меня мыслями о нём до краёв. Что мне еще писать? Бхакта полагается на Кришну, а не на свой разум, претерпевающий усталость. И это было явлено мне. Исчерпанный физически, я напился со стоп Нитая обновлённого чувства и энергии. Как я хочу служить ему вечно, чтобы он пользовался этим с самой неутомимой в мире, счастливой улыбкой!
Интересный урок я получил на харинаме. Впереди бхакты пели киртан. Я попробовал тоже вести харинаму, видя как экстатично это со стороны, но взамен - лишь горечь разлуки с божествами, забытье о них. Я был впереди, но далеко от идущей за нами колесницы с божествами и мне не хотелось более идти первым, вести других. Я ищу только тебя, Кришна! Нечего мне совершать бесполезные усилия, если я не вижу тебя перед собой! Где же ты? Куда я иду? Почему я иду от тебя, а не к тебе?
Оставив мридангу, я вернулся в колесницу, сел у стоп Нитай Гаурасундары в глубоких раздумьях. Святое имя не отлично от божеств, но я чувствую это только в сени их лотосных стоп. Из этого я делаю вывод, что нужно смиренно занять своё место у стоп божеств и не пытаться подражать Нанда-Бихари, или другим бхактам, более сильным выносить разлуку с божествами.
Вечер. Проводя Гаура-арати за занавесками, я почувствовал, как собрались люди, несмотря на дождь. Дети качали колесницу, пытаясь влезть. Взрослые недовольно ворчали. Их желание и усилия вызвали во мне сострадание на этот раз.
Первый раз в миллионы жизней они получили милость Кришны и очень томятся, чтобы его увидеть. Я открыл маленькое окошко, и десятки желающих, глядя, восхищались неописуемо прекрасными Нитай Гаурасундарой.
Вот, они - настоящие, правдивые отношения с богом. Это - не христианской проповедью устрашённая молитва. Это - не жизненной слабостью ущемлённая философия. Это - не будущей удачей навязываемая работа, с косвенным отношением к богу.
Это - непосредственные отношения восхищения. Они выражают чувства божествам через щель в занавесках алтаря, не через богослужения. Это и есть отношения с богом - обмен чувствами. Это – Кришна-бхакти. Оно может быть индивидуально, его нельзя ничем остановить. Оно - самое бескорыстное и естественное занятие.
Все было опять похоже на события 500-летней давности, когда, после сокровенного киртана, Гаура Нитай выходили ко всем желающим. Завязался киртан, и множество людей подхватили его. Дети, взявшись за руки, водили хоровод вокруг поющих под аккордеон бхакт, вовлекая в танец своих родителей. Это было удивительно. Они радовались милости, а я вспоминал день отъезда божеств из Минска...
Я вспоминаю 14 мая снова и снова. Все знали, что Нитай Гаурасундара скоро оставят свой дом ради блага всего мира. Они оставят всех своих матерей и друзей, приняв саньясу - "падаятракачарию". Сколько бы мы не служили им в Минске Нитай Гаурасундара явно не остались бы. Все держались тогда за свои обязанности в служении минским божествам, но я видел по глазам некоторых, как мелькали мысли о Нитай Гаурасундаре в разлуке... Если бы я не был их пуджари, то словно мама Шачи, потерял бы Нимая, принявшего такое отречение. Он собирался нести любовь к богу в каждую деревню и город... Почему я у его стоп в таком случае, а мама Шачи прошла через боль разлучённости с сыном, которого безумно любила? Что происходит с теми, кто остался в Минске, довольствуясь воспоминаниями об этом чуде присутствия Гаурасундары?
808